Начало войны совпало с отдыхом детей в пионерских лагерях. Мне было тогда 10 лет, я перешла в 4 класс и впервые уехала из большой семьи в лагерь, который был расположен в Двориках. О начале войне мы, пионеры, узнали из выступления по радио В. Молотова - слушали его всем лагерем у пионерского штаба.
Несколько минут на сборы - и в путь. Шли пешком до Арсак в надежде уехать в свой город Карабаново на поезде, но надежды не оправдались, уже сидя около вокзальчика (маленький деревянный домик), видели проходящие мимо нас составы, в основном товарные, с мужчинами, уже знавшими, куда едут. Жуткая картина предстала перед нами, детьми. Я до сих пор отчетливо помню ее, хотя прошло более 70 лет. Из вагонов нам кричали: «Дети, мы будем воевать за Родину, за вас, ждите!». Их глаза были полны слез, их руки тревожно махали, они прощались…
До дома мы шли пешком. Не плакали, молча, мужественно преодолевая усталость. Наверное, уже с этого момента мы готовились к жизни, полной тревог и мыслей о том, как помочь тем, кто уехал защищать Родину, нас. Когда вернулись домой, увидели, что и г. Карабаново готов к встрече с трудностями: на окнах черные шторы, стекла в окнах заклеены лентами крест на крест. В темное время суток по улицам ходил патруль из рабочих комбината с проверкой - хороша ли маскировка на окнах. В огородах были нарыты бомбоубежища, несколько их было вырыто в соснах около молокозавода (где сейчас ул. Маяковского).
Когда немцы двигались к Москве, электрического света не было, на всю квартиру один светильник в виде маленькой бутылки с машинным маслом и фитилем из ниток. Почти из каждой семьи на фронт ушли отцы, братья. Из нашей ушли два брата и муж сестры. Все погибли. Мама не смогла пережить это горе и в 1947 году ушла вслед за ними. Мне тогда было 16 лет, я училась в 9 классе.
В школах освещение во время уроков поддерживали керосиновыми лампами, отапливали дровами, которых каждый ученик должен был заготовить 5 куб. м. Только сдав справку, что дрова приготовлены (прием делал лесник), ученик мог посещать школу. Пилить дрова отец брал меня и брата, валили деревья, очищали от веток, дерево распиливали на чурки, длиной по 1 м, складывали, очищали территорию от мусора и только после этого у нас принимали дрова.
Каждое утро начиналось с песни из черного репродуктора: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашисткой силой темною, с проклятою ордой ...».
Была введена карточная система: 400 гр. хлеба рабочим, остальным - меньше, немного крупы и все. Тяжело, но люди держались, помогали по-соседски, выращивали в огородах, на полях картофель, овощи.
Комбинат работал в три смены. Не хватало мужчин - их заменяли женщины, подростки 14-15 лет. К началу войны в нашей школе было несколько четвертых классов (по 40-42 чел.), восьмой классе собрали только один, а 10 класс закончили лишь 17 человек. Дети уходили на трудовой фронт.
Как бы ни было трудно, мы учились, старались, верили в Победу. Женщины одни поднимали детей. У нас на Ногинском поселке ни одна женщина не сдала детей в приют, не наложила на себя руки от горя, не спилась - все держались стойко, до последнего. Я всегда вспоминаю этих мужественных женщин и говорю с гордостью, вспоминаю о них словами Н.А. Некрасова: «Есть женщины в русских селеньях... Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет! ».
Мы, дети войны, как нас сейчас называют, может, не очень понимали, что помогаем приближать Победу, но делали много. Я не помню, чтобы с нами были взрослые, чтобы нам говорили в школе: «Делать это, то». Мы делали: помогали пожилым людям убирать снег у домов, носить воду с колодцев, собирали и отправляли посылки бойцам на Белорусский фронт, для чего вязали носки, шили и вышивали кисеты, набивали их табаком - самосадом, обвязывали носовые платки. Один раз, помню, отправили на фронт поллитра водки, для чего сходили в торговый отдел (он находился на втором этаже магазина N1, который сгорел уже в наше время), и нам, детям, не колеблясь, продали бутылку (или дали, не помню), не сомневаясь, что мы отправим ее на фронт.
Мы старались поднимать людям настроение в эти тяжелые дни: ходили по Красным уголкам на казармах, давали концерты, пели, танцевали, читали стихи. В спектаклях мужские роли играли девочки, потому что мальчики были заняты в основном на комбинате. Большой гордостью для нас была помощь раненым.
Всего в Карабанове было три госпиталя. Наш госпиталь, над которым шефствовала школа N2, был расположен в школе N3 (ныне N9). Мы, дети, были в нем частые гости: давали концерты (на нижнем этаже, сейчас там раздевалки и подсобные помещения), писали письма по просьбе раненых (кто не мог сам это сделать), выносили тазы с окровавленными бинтами. Я до сих пор помню радость на лицах раненных, когда мы навешали их, а это было часто.
Еще интересный эпизод из жизни детей военной поры. 4 класс, ноябрь 1941 года. Немцы двигались к Москве, время было тяжелое, в домах (по указанию властей) были навязаны узлы с необходимыми вещами на случай эвакуации. В семьи приходили извещения о погибших родственниках. Было голодно, соседи на Ногинском поселке (там, на ул. Пушкина, дом 1, кв.2, мы жили) помогали с едой, если было чем поделиться, тем, у кого ее не оказывалось. Но город жил, работал комбинат, работали школы N1, N2 в 2 смены, работал клуб (теперь ДК), где шли фильмы, давали концерты солдаты, которые как резерв находились у ст. Бельково, и дети. Шел фильм «Детство Горького». Детьми был заполнен зрительный зал на 500 человек и балкон на 200 человек. И вот кадр: за столом дед, бабушка, Алеша и мышка…. И вдруг гаснет свет, кино прерывается, открываются большие двери (они и сейчас такие) зрительного зала и балкона и громкий призыв: «Дети, без паники идем по домам». Почему, не сказали. Теперь представьте - огромная толпа детей бежит по железной дороге (тогда была одна колея) в сторону Ногинского поселка, а над нашими головами довольно низко летит немецкий самолет, четко видно фашистскую свастику. Было очень страшно, но мы бежали, навстречу нам бежали матери с распростертыми руками. Летчик, видимо, был все-таки человеком - видел детей, и бомбу сбросил, развернув самолет налево, где, оказалось, в это время и в этом месте не было людей. И погибших не было, лишь некоторые получили легкие ранения.
Хочется заметить, в городе никогда не было паники. У людей, и у детей в том числе, было твердое убеждение, что Победа будет за нами.
И вот она, долгожданная Победа!!! 9 мая с утра люди вышли на улицу и направились в сторону клуба. Сколько было слез, объятий, сочувствия.
И город начал оживать, в семьи стали возвращаться победители. А я до сих пор день 9 мая встречаю в слезах, но живу с твердой уверенностью, что это страшное время не повторится.
Р.ТРОФИМОВА (АБРАМОВА).
