Бывальщину, похожую на вымысел русские классики всегда передавали из чьих-то уст. У Аксакова была Пелагея ключница, в свете последних достижений юного александровского дарования Алины Изотовой не путать с Пелагеей из «Голоса дети», у Гоголя пасечник Рудый Панько, у Пушкина – Иван Петрович Белкин, а чтобы вопросов не было к первоисточнику, мудрейший Александр Сергеевич пояснял – покойному. Мой рассказчик, Слава Богу – как исстари говорят русские люди – жив и здоров, чего и вам, любезный читатель, желает. У этой истории две точки временного отсчета, начну со второй – выездная выставка рисунков московского лицея «Мы в ответе за тех, кого приручили», работа Любови Товарновой называлась «Ворон». Вот эта картина и всколыхнула у Эдуарда Валентиновича Косарева – самодеятельного художника - сонм воспоминаний теперь уже восьмилетней давности. Для удобства читательского восприятия передавать историю буду от первого лица.
ЧЛЕН СЕМЬИ
Так уж распорядилась жизнь, что восемь лет назад моя была связана с командировками и поездками. Из одной такой поездки я привез вороненка. Это сейчас я в вопросах содержания воронов специалист, и могу смело сказать, что вороненок был поздний. У воронов, не путать с воронами, если первый птенец погиб, а в дикой природе это случается сплошь и к ряду по естественным причинам, и людям не следует увеличивать эту печальную статистику, через некоторое время появляется второй птенец, которого вскармливают оба родителя. Видимо такой поздний вороненок и попался мне в придорожной траве на одной из остановок на Ивановской дороге.
Вороненок был в том возрасте, когда младенческого пуха уже нет, а перо только-только появилось, но еще не распушилось, а трубочками. Летать с таким пером невозможно, но с легкостью можно стать добычей хищника или бродячей собаки, а то и просто попасть под колеса автомобиля.
Привез домой. Воспитывал как родного сына. Перекопал в интернете все, что могло бы пригодиться в воспитании вороненка. Главное, что успел вычитать, что птенцов нельзя кормить жирным мясом, то есть ни свинина, ни баранина, ни говядина в таком субтильном возрасте не могут быть пищей птенцу, идеальный вариант - куриные желудочки.
На следующий год это была крупная красивая птица. Я назвал его Бароном за черный перьевой фрак, за гордо поднятую голову титулованной особы и взрывоопасный коктейль из своеволия со своенравием.
ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Летом он жил в вольере, сделанном специально для него, зимой в домушке-сарайчике. Ему нужен простор, если простора не будет, а будет домашнее содержание – закончится все мелким саботажем, где самым безобидным будут сорванные обои. Смешно сказать, но нас сроднила песня. Я не умею петь, но люблю это делать. Когда я родился, у медведей, скорее всего, проходили республиканские соревнования по оттаптыванию ушей. Внимательным и благодарным, причем единственным слушателем был Бароша. Из всего моего репертуара он просто обожал две песни «Черный ворон, что ты вьешься…» и «Отслужил солдат службу ратную…» причем именно в моем исполнении. Я подходил к вольеру и начинал петь, а он устраивался рядом поудобнее, третьим веком закрывал глаза и получал эстетическое наслаждение. Стоило только прерваться, настойчиво требовал продолжение концерта и только эти две песни. На остальное такой реакции не было.
Очень любил купаться. Можно было подумать, что он родился в семействе водоплавающих. Я ему ставил таз с водой. Он сам шел в воду, плескался, поворачивался на спину, купался, если бы он не был черным, то можно было смело сказать – до посинения, что потом еле вылезал из воды – ноги не держали, так сильно намокало перо. Потом отдыхал, встряхивался, обсыхал и черный чистый баронский фрак снова отливал револьверным металлом.
Было у нас с Барошей излюбленное баловство: я варил яйцо вкрутую, а он брал его в клюв и легко раздавливал и чисто съедал.
Кормить его мог только я. Как отец и как вожак. Остальных он клевал, но не сильно, скорее предупредительно, даже если ему несли еду.
Всегда хотел что-то от меня перенять. Если я принимался полоть рассаду, то он, видимо считая, что его учат чему-то жизненнополезному, пристраивался рядом и начинал «помогать» только вырывал он все подряд...
ДИТЕ ЗАГОВОРИЛО
Через два года птица заговорила моим голосом. Сначала он кукарекал и лаял, потом перешел к человеческой речи: дети обычно начинают с мама-папа, а подросший вороненок начал с «кормилец пришел» и «Бароша хороший». Говорил он много и охотно. Ворон – птица очень интеллектуальная, самый популярный опыт, который ученые проводили с вороном, это наливали в кувшин воду, но так, чтобы птица не могла до нее дотянуться. Ворон проявлял недюжинные способности в решении этой задачи, он задумывался, видимо, вспоминая Закон Архимеда Сиракузского, потом набрасывал в кувшин столько камешков, сколько необходимо было для того, чтобы вода поднялась на достаточный для питья уровень жидкости, и утолял жажду.
Живет у меня шарпей по кличке Голд. Бароша приноровился звать Голда, а тот очень послушный, хозяин зовет – пес незамедлительно приходит на хозяйский голос. Для собаки было потрясение, голос хозяйский, а хозяина нет.
ПРИРОДА ЗОВЕТ
Осенью Барон улетел. Ворон птица не перелетная, но и не оседлая, а кочующая. Ну, улетел и улетел, примерно этого я и ожидал, на воле птице всегда лучше. Только до меня стали доходить слухи, а потом и просто знакомые стали открыто жаловаться: Ваша птица терроризирует бабушек в районе между почтой в совхозе и продуктовым магазином. Пернатый разбойник занялся активным попрошайничеством, если не сказать вымогательством. Тянул бабушек за сумки и пакеты, мужчин за шнурки. Добывать пищу, он не был научен, поэтому требовал ее от людей. Походил я в этот район, но безрезультатно, либо он скрывался от меня, либо графики наших посещений не совпадали. Единственный выход – написать объявление, я и написал: «Пропал ручной ворон, кто увидит или поймает, позвоните по телефону…»
Нахожусь по делам в Москве. Звонок. - Давали объявление по ворону? - Давал. - У меня тут ходит по участку большой и наглый. Деревня Комшилово. В руки не дается, но и не улетает. Говорю: Ворон - птица жадноватая, натура разбойничья, покажите кусок побольше, он от радости сознание потеряет, тут вы его мешком и накройте, а я подъеду.
Они его удачно поймали, следуя моим инструкциям. Посадили в баню. Я приехал, забрал его. Все в голос: Сразу видно, что хозяин приехал, в руки дался, а нас всех «перекусал». Почему перекусал, если птицы клюются. Просто ударом клюва ворон легко может сломать пальцы человеку, а тут он просто щипался, что больше похоже на укус.
Я понял, что не приняла Барона дикая природа. Помню по детству: если у тебя есть галчонок, то вся «врановая общественность» галки, вороны, грачи, - слетались и шумели! А когда я стал держать ворона - ноль внимания, никаких митингов протеста.
В течение месяца-двух после побега и возвращения Бароша вел себя примерно. Тихо, смирно – послушен, вежлив, тактичен. Даже Голда не терроризировал.
Он вообще у нас жил на вольных хлебах, делаем шашлыки – Барон тут как тут, будет приходить за своей порцией до тех пор, пока не насытится, а насытится – будет приходить за кусочком, чтобы припрятать на «черный день», хотя, пока он жил у меня, такое время не наступало никогда. Если успеваю заметить и попенять ему: вижу, вижу! Он тут же начинал искать для заначки другое место.
Но следующей осенью, кочевой инстинкт снова взял верх над привязанностью, он опять подался в бега. И снова пошли сигналы от населения: Ваша птица на кладбище терроризирует бабушек. Печенье, конфеты, хлеб, все, что приносилось на кладбище – дань языческой традиции - съедалось Барошей. Местные бабушки очень впечатлительны, вскоре поползли слухи, что на местном погосте завелась удивительная птица, чуть ли не с человеческим лицом, когда летит под ней всегда стая собак. Это все не к добру! – делали выводы впечатлительные бабульки.
Больше всего я боялся, чтобы Бароша не вступил с ними в разговор. Представляете картину: старушка с богатым воображением, сумрачный день пустынное кладбище и мужской голос из ниоткуда – кормилец пришел.
Около месяца я ходил по кладбищу: Бароша, сынок! Наконец, жена не выдержала и сказала: Успокойся, он улетел. А ты со своим Бароша, сынок! уже людей пугаешь!
После этого я не искал Барошу, но выходя на улицу где-то в глубине души надеюсь, что вот-вот раздастся: Бароша хороший.
