В Александрове людей этой профессии немало. По крайней мере, было немало. Сейчас, увы, меньше. Но те, что есть, уверены - геология не прошлое, а будущее страны. Геологи были, есть и будут востребованы. К таким геологам по призванию, по жизни смело можно отнести наших сегодняшних собеседников, сотрудников ВНИИСИМСа Александра Александровича СМИРНОВА и Татьяну Всеволодовну СОБОЛЕВУ.
- Я помню, были времена, когда профессия геолог звучала как нечто особенное, романтическое. О них пели - "...ты ветра и солнца брат". Поступить на геологический, это было мечтой огромного количества юношей и даже девушек. На поступивших смотрели как на счастливчиков.
А.А. СМИРНОВ:
- Да, были времена. Правда, у этой профессии есть и обратная сторона. Семьи, дети страдают, подолгу не видя своих ушедших в поля родителей. Но геология - это своего рода болезнь. Заразившись однажды, от нее никогда не избавишься. И это сильнее тебя, ради этого счастья приносится в жертву и семейное благополучие. Хорошо, если "мы геологи оба с тобой", когда у супругов общая страсть к геологии. Моя жена - геолог. Сейчас занимается выращиванием граната.
- Александр Александрович, как вы стали геологом?
- По Казани ходили студенты в эполетах, в форме. Будущие геологи. Ну как тут было устоять. И вот в 1961 году закончил геологический факультет Казанского университета. Работал в Казахстане. В 1965 году был переведен во ВНИИСИМС. Никогда не пожалел о выборе. Геология - это любовь на всю жизнь. Природа, физические нагрузки, совершенно особые люди, отличающиеся щедростью, открытостью, умением дружить - все это геология.
- Много ездили в поля?
- До 1994-го каждый год мощный геологический отдел ВНИИСИМСа направлял в поля своих геологов. А потом не стало денег. Без них же никуда - одни только билеты, например, в Якутию, сколько стоят.
- Где вам довелось побывать?
Т.В. СОБОЛЕВА:
- Мое первое поле было, когда мне исполнилось только 20 лет, я была студенткой первокурсницей, лаборанткой. Поехали с Сан Санычем. Мой отец был в шоке, что я одна, с мужчиной поеду 5 суток. Два часа они беседовали и проводил он меня уже успокоенным. Потом была учеба в Одессе, 6 лет работы в Средней Азии и - Александров, ВНИИСИМС, снова совместная работа с Сан Санычем.
А.А. СМИРНОВ:
- Начал с Казахстана - любимой моей страны. Затем уже от ВНИИСИМСа опять же Казахстан, Киргизия, Якутия, Камчатка, Чукотка. А потом, с 1984 года - месторождение чароита "Сиреневый камень" на границе Якутии и Иркутской области в бассейне реки Чара.
- Насколько я знаю, вы оба очень много работали с чароитом...
- Да, это любимый наш минерал, хотя на том уникальном массиве открыто очень большое количество и других минералов. Но чароит - это нечто особенное, он настолько красив, разнопланов, что другого такого нет. Из него получаются прекрасные изделия: от крупных - например, стол, ваза, до ювелирных изделий. Увы, с чароитом случилась трагедия. Его, как рядовой поделочный камень, стали вывозить, растаскивать тоннами, продавать за бесценок, чуть ли не за бутылку водки, много вывезли за границу. Если бы так поступили, например, с алмазом, он бы не был дорогим, ценным камнем. Но там применяется правильная политика сдерживания, квот. Если бы так же поступили с чароитом, он стал бы очень ценным, даже драгоценным камнем. А сейчас работы на месторождении практически остановились. Не хватает денег на разработку такого огромного богатства, запасы которого даже не определены. Сыграла свою роль антиреклама в СМИ, раздувшая совершенно надуманную, якобы, повышенную радиоактивность чароита.
Чароит очень интересен, как коллекционный материал. В свое время В.В. Менчинский, бывший тогда начальником отдела науки в Мингео России, профинансировал создание для музеев трех коллекций чароита. На каждый образец составлен научный паспорт. Среди них есть немало уникальных, единственных в мире находок. Наши экспонаты есть в Болгарии в музее "Земля и люди", где ежегодно проводятся международные симпозиумы "О сохранении минерального разнообразия". Очень приглашали и нас, но поехать не смогли, денег нет. Написали сейчас статью о чароите в солидный журнал "Вестник гемологии".
- Чароит от названия реки Чара?
Т.В. СОБОЛЕВА:
- Если бы от Чара, был бы чараит, а он чароит - значит от слова очарование. По крайней мере версия геологов именно такая. Этот, действительно уникальный, очаровательный, единственный в мире минерал есть только там. Огромное декоративное разнообразие, красивые пейзажные рисунки с причудлывыми цветовыми пятнами, насыщенные чистые окраски... Больше в мире такого камня нет. Его открыла Иркутская экспедиция. Кстати, и поселок, выросший на этом месторождении, называется Очаровательный. Место изумительное. До ближайшего населенного пункта 380 километров. Добраться можно только на Ан-2 или на вертолете. А ждать их подчас приходилось месяцами - то погода нелетная, то плотная пелена дыма от лесных пожаров. ...Интересно, что месторождение разделяет часовой пояс: на Иркутской стороне одно время, на Якутской другое. Работали там люди из разных мест России. Питерцы, с которыми мы очень дружили, вместе открыли новый минерал, геологи из Хабаровска, Казахстана, Иркутска.
Полевые работы сближают, объединяют людей, как ничто другое. Интересно, что при всех трудностях полевых работ, вспоминается чаще смешное. Большой Хатыми, общежитие, дожди льют беспрерывно, мы уже переделали всю камеральную работу, прочитали все книги, что имели, и не знаем, что делать. И одна наша геологиня из Питера предлагает испытать такую примету: если мы вспомним 40 лысых, напишем их на бумажке и выбросим под дождь, то он прекратится. И вот мы сидели и вспоминали эти лысых. Набрали 40, записали, выбросили. Дождь прекратился и мы взялись за работу.
А.А. СМИРНОВ:
- Да... Десять лет мы уже не ездили в поля... Трагедия. Первое время это вообще страшно тяжело переживалось. Сейчас спокойнее. Занимаемся изучением состава побочных минералов, которые образуются при синтезе кристаллов кварца, с целью улучшения качества кварца. Новая важная и интересная научная работа, новые методы. В России, кстати, минералов открывается больше всего, как нигде в мире. И это не в прошлом. Составляем карты запасов полезных ископаемых. Так что работы много, она нужная. Но без полевых работ, без практических исследований фактически это обработка материалов.
- Давайте вспомним сегодня геологов. Тех, кого вы считаете настоящими.
Т.В. СОБОЛЕВА:
- Многих наших учителей уже нет с нами. Удивительным человеком, прекрасным ученым был Ипполит Васильевич Носырев, у которого много учеников, своя школа. Никогда не забуду его фразу: "Россия всегда давала миру великих геологов и балерин". Действительно, это так. Геологом с большой буквы был Александр Федорович Свириденко. Этого жизнелюба и человеколюба обожали в нашем отделе все, особенно женщины. Он был нашим духовным отцом, к нему можно было просто пойти поговорить за жизнь. Можно назвать очень многих прекрасных геологов. Ю.Н. Ануфриев, А.Н. Свириденко... В нашем отделе было около 60 человек. Среди них так много прекрасных людей, талантливых ученых, что всех не перечислишь.
- Мы все о прошлом говорим. А сейчас? Неужели российская геология, в свое время очень мощная, стала не нужна? Ведь то, что было открыто геологами, когда-нибудь кончится.
А.А. СМИРНОВ:
- Вы правы, кончится. Разведка запасов должна намного опережать добычу, а у нас это опережение становится все меньше и меньше. К сожалению, средств на геологию выделяется очень мало, а значит, и открытия новых месторождений стали редкими, хотя поле деятельности для разведки в России большое. Та же слабо изученная Сибирь, Чукотка. Многие геологи сейчас не работают по специальности, не востребованы. В нашем отделе работают уже только 20 человек.
- Но вы верите, что геологи будут снова в чести, будут востребованы?
А.А. СМИРНОВ:
- А некуда деваться будет. Геология все равно вернется, без нее невозможно развиваться, потому что она - хлеб промышленности. Сейчас пришел новый министр, по образованию горный инженер. Это уже прогресс, дающий определенные надежды.
В. ТИХОНОВА.