Завтра исполнится ровно пять лет с того рокового дня, как началась так называемая вторая чеченская война. 1 октября 1999 г. федеральные войска вошли в Чечню, чтобы провести глобальную антитеррористическую операцию. Она должна была продлиться несколько месяцев, но растянулась на годы. По самым скромным подсчетам (читай, по официальным данным) за это время в Чечне погибли 5 тыс. российских солдат, по данным правозащитных организаций – более 13 тысяч.

Когда война начиналась, Путин был еще премьер-министром, шокировавшим весь мир обещанием "мочить в сортире" всех террористов. Теперь он президент, словами не бросается, взвешивает каждую фразу, а Чечня по-прежнему остается одной из главных российских проблем. Война вышла за пределы республики, распространившись по всему Северному Кавказу – летом боевики напали на Ингушетию, в сентябре – атаковали Северную Осетию, сделав название маленького городка Беслана нарицательным…

Несмотря на все усилия властей, разговоры о том, что Чечню уже восстанавливают, а войны как таковой уже давно нет, победить терроризм пока не удается. В мае республика лишилась президента - его взорвали террористы. Периодически взрывы гремят в Москве и других российских городах, достаточно далеких от границ непризнанной Ичкерии, неологизм "шахидка" прочно вошел в наш лексикон… Вроде бы, федеральным силам удалось блокировать группу боевиков, в которой находится сам Аслан Масхадов, ставший для России тем, кем для Америки является бен Ладен – террористом №1.

Из Чечни регулярно поступает информация о том, что там-то и там-то были уничтожены боевики, однако ряды террористов постоянно пополняются не только за счет подрастающих местных жителей, но и силами иностранных наемников и борцов за идею. Школу в Беслане, например, захватил настоящий террористический интернационал, арабы участвовали и в налетах на Ингушетию.

Тренировочные лагеря боевиков штампуют все новых сподвижников сепаратистов, для которых воевать в Чечне – цель жизни. Например, бывший узник американской базы Гуантанамо Салейман Хадж Абдеррахман, гражданин Дании, освободился только для того, чтобы отправиться сражаться на Кавказ. Очевидно, на чьей стороне.

Перед освобождением датчанин, отец которого – выходец из Алжира, дал письменное обещание не брать в руки оружие. Теперь же он публично заявляет, что отправиться в Чечню "защищать мусульман", рекомендуя Штатам использовать расписку в качестве туалетной бумаги. Власти Дании, некогда слишком лояльные к чеченским сепаратистам, говорят, что формально бывший узник Гуантанамо, прошедший подготовку в пакистанском лагере, не нарушает законов страны, поэтому сделать с ним ничего нельзя. Пока они изучают "новую ситуацию", Абдеррахман может десять раз добраться до Чечни.