1941-й. Их класс закончил восьмой класс. Большинство намеревались идти в девятый, а поэтому жили в радостном предвкушении длинных, летних каникул. Увы, война скомкала все планы. Один за другим мальчишки пошли на фронт. Не удивляйтесь – это был не совсем обычный класс, восьмиклассники оказались в нем разного возраста. Класс-то был сборный. Железнодорожная школа №6 (теперь №114) была только что построена и успела до войны отработать всего один год. Среди восьмиклассников оказались бывшие ученики школы №31, других школ, пополнили класс деревенские.
А по возрасту… Володе Ратнеру исполнилось в 41-м 15 лет, а Саше Харитонову было уже 18. Вот он, Саша Харитонов и был призван первым из их класса, в самом начале войны. Кстати, после войны Володя и Саша встретились, и их жизненный путь довольно долго шел параллельно. Вместе учились в школе рабочей молодежи, вместе поступили в Кольчугинский техникум и одновременно закончили его.
В классе было 14 мальчиков. Не были призваны всего 2. Все остальные воевали. Пятеро остались на полях сражений навсегда. Александр Писчиков, Александр Астахов, Михаил Борисов, Владимир Галкин. Среди погибших и Анатолий Перфильев, сложивший голову при форсировании Днепра. Впрочем, кто в Александрове не знает имя Анатолия Перфильева, которому присвоено звание Героя Советского Союза, единственному из александровцев-фронтовиков. Школа №14 носит имя своего легендарного выпускника и гордится этим.
В ответ на вопрос о том, каким он парнем был, В.С. Ратнер показывает его на единственной общей фотографии класса:
- Вот он, рядом со мной. Сразу видно – крепок, силен. И характером такой же – смелый и решительный. Наших девчонок в школе никто не смел обижать, зная нрав Анатолия. Кстати, Анатолий был из числа тех, кто в девятом классе учиться все же начал, но недолго. Скоро он был направлен военкоматом в училище офицеров – минометчиков, а затем на фронт.
Трое из одноклассников того выпуска вернулись после войны домой покалеченными. Александр Харитонов, первым из класса ушедший на фронт, остался в живых, но пришел с войны инвалидом, осколок мины лишил этого симпатичного парня правого глаза.
Едва исполнилось по 17 лет Володе Ратнеру и Юре Матвееву, как и они, чуть ли не самые младшие в классе, были направлены на краткосрочные курсы в военно-морское училище. Через четыре месяца Юра стал дальномерщиком, а Володя артиллеристом (да еще сразу и командиром орудия в «наказание» за то, что по всем предметам получил отлично). Юра вернулся с фронта с покалеченной рукой – тяжелое ранение получил при обороне Ленинграда.
Зенитная пушка калибра 37 мм надолго стала для Владимира Ратнера верной боевой подругой. Первые боевые операции катер, на котором служил артиллерист, провел на Волге, под Сталинградом. Затем отряд этих вообщем-то речных катеров был направлен на Кавказ. Черноморский флот. Место базирования – Тамань. Район боевых действий – Керченский пролив Азовского моря. Освобождение Крыма стало главной боевой «работой» командира орудия Владимира Ратнера. Из истории войны известно, какие тяжелые кровопролитные бои шли на южном фронте. Керчь, например, немцы взяли в 1941 году, а окончательное освобождение города состоялось только в 1944. За это время четыре раза город переходил из рук в руки. Десантные катера, на одном из каких служил Владимир Ратнер, сражались ожесточенно, теряя сотни, тысячи моряков-десантников. Около 100 таких катеров ушли на дно морское под Эльтигеном, недаром этот поселок позднее стал именоваться Героевским в память о подвиге советского десанта.
После освобождения Керчи экипаж, в котором воевал Ратнер, был направлен на разминирование Азовского моря. Их минный тральщик дни и ночи «пахал поля». Это выражение самого Ратнера, но оно отнюдь не относится к труду хлебороба. Они «пахали» начиненные минами морские поля, щедро «засеянные» немцами хитрым смертоносным оружием. Из истории известно, что только в Керченский пролив были заложены около 6 тысяч мин.
Мне трудно представить эту работу. Но насколько это страшно смертельно, понятно.
- Объект обнаружен. Двое – в шлюпку. Один осторожно подтягивает мину, надевает на нее шнур, второй «закуривает» (то есть поджигает бикфордов шнур). И быстро назад…
Потом Ратнер служил на так называемом «Малом охотнике», катере – охотнике за подводными лодками
В море – не спрячешься, не окопаешься, не убежишь. И смерть у моряков, как правило, одна на всех. Недаром легенды складывают о морской дружбе – без слаженности в экипаже, без полного доверия друг к другу в море жить, а тем более воевать, невозможно.
Владимир Ратнер помнит все экипажи, с которыми бороздил моря во время войны и после. (В общей сложности Морфлоту он отдал семь лет). Потому что все моряки в них были действительно командой. Случалось, вспоминает, новобранец проявит трусость. Но он сразу же понимает – море не прощает.
- А вот о судьбах своих одноклассников знаю мало, - говорит Владимир Соломонович. – С годами все больше об этом задумываюсь и тешу себя надеждой успеть восполнить этот пробел. Мне помогает родная школа. Загорелась идеей отыскать следы первого выпуска школы Елена Викторовна Еремина, а человек она настойчивый. Уже обратилась в военные архивы. Я через вашу газету некоторое время назад просил откликнуться родственников моих одноклассников. Один отклик уже есть, надеюсь, будут еще. И к 22 июня, дню, когда в 41-м оборвались наши мечты о будущем, мы уже будем иметь информации больше.
- И поделитесь с газетой.
- Обязательно!
В.ТИХОНОВА.
