Н.Н. Стромилов родился в 1909 году в Петербурге, где у Стромиловых был собственный дом. В середине 1920-х годов он пятнадцатилетним мальчишкой пришел в ленинградскую радиолюбительскую организацию, вместе с такими же парнями и девчатами, завороженные величием и таинственностью радио с огромным желанием работать в этой области. Делая для себя радиоприемники, получали навыки конструирования передатчиков.

С начала 1930-х годов Н. Стромилов работает в Ленинградской Опытной лаборатории. Активное освоение Севера требовало надежной радиосвязи. Коллектив лаборатории проектировал и строил коротковолновые и средневолновые передатчики малой и средней мощности для полярных станций и оборудование для радиоцентров Арктики.

В 1933 году планировался рейс парохода «Челюскин» по Северному морскому пути в одну навигацию. Лаборатории поручили проверить возможность прямой связи парохода с центром, изготовить для этого коротковолновой передатчик. На проектирование и изготовление передатчика было отпущено всего полтора месяца. Коллектив успешно справляется с этой задачей, а Н. Стромилов был направлен на «Челюскин» устанавливать и обслуживать передатчик. Там происходит его первая встреча со своим кумиром Э.Т. Кренкелем, в будущем одним из четырех участников дрейфующей станции «Северный полюс-1». В течение трех месяцев они вместе идут на «Челюскине», неся попеременно радиовахту. В начале октября 1933 г. судно, явно перегруженное, стояло накрепко зажатое тяжелыми льдами Чукотского моря у входа в Колючинскую губу. Предстояла зимовка, в этих условиях было принято решение об эвакуации части людей, в том числе больных. В составе первой группы покинул «Челюскин» и Н. Стромилов.

В 1936 году Ленинградская Опытная лаборатория получает новое задание: в кратчайший срок разработать и построить радиостанцию для первой в мире научной полярной станции, которая будет работать на дрейфующих льдах в районе Северного полюса. Н. Стромилов, являясь к этому времени одним из ведущих специалистов лаборатории, принимает активное участие в выполнении этого важного задания. Будущая радиостанция получила условное название «Дрейф».

В январе 1937 года радиостанция была готова. В короткий срок проведены полевые испытания, которые проходят успешно. Поступает предложение — выделить из числа разработчиков специалиста, обязанностью которого будет обеспечивать бесперебойную радиосвязь с дрейфующей станцией и консультировать Э. Кренкеля относительно неполадок в аппаратуре, если таковые возникнут. Выбор пал на Н. Стромилова. В его дневнике появляется запись: «Сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни! В страну ледяного молчания, в центр таинственного Полярного бассейна пойдет отряд самолетов. Они должны вылететь из Москвы, пройти над лесами и тундрой, оставляя справа Новую Землю, пролететь над Баренцевым морем и совершить посадку на затерянный у восемьдесят второго градуса северной широты остров Рудольфа. Отсюда, с самой северной в мире авиабазы, отряд сделает девятисоткилометровый прыжок на Северный полюс! Самолеты высадят на полюсе десант — научную зимовку из четырех человек. Я лечу на Рудольф! Из радиорубки острова буду держать связь с зимовкой на дрейфующей льдине!..»

Состав экспедиции поименно утверждался в Кремле, во время доклада Отто Юльевича Шмидта, который и был руководителем экспедиции. На этом совещании присутствовал Ворошилов и Сталин. Одновременно на совещании решалась масса немаловажных вопросов. После долгого обсуждения Сталин первый подписал постановление и передал его на подпись другим. Вылет был назначен на середину марта.

До Архангельска было решено отправить часть груза экспедиции поездом, чтобы облегчить вылет самолетов. Сопровождать груз было поручено Н. Стромилову. Уже в Архангельске он включен в качестве бортрадиста в состав экипажа одного из четырех самолетов, которым командовал И.П. Мазурук. Командиром летного отряда был М.В. Водопьянов, вторым пилотом у которого был известный полярный летчик М.С. Бабушкин. Третьим самолетом командовал В.С. Молоков, участвовавший в спасении челюскинцев. Четвертым самолетом командовал А.Д. Алексеев. Все перечисленные выше – опытнейшие полярные летчики.

Не без приключений и не сразу самолеты добираются до острова Рудольф на земле Франца-Иосифа, где оборудована прекрасная арктическая база с ледовыми аэродромами – основным и запасным. До Северного полюса всего девятьсот километров.
Не известно, можно ли было провести посадку тяжелых самолетов на полюсе. Чтобы это выяснить, туда отправляется легкий двухмоторный самолет-разведчик, который пилотировал П. Головин. В составе экипажа штурман В. Волков, механики Н. Кекушев и В. Терентьев, радист Н. Стромилов. И вот самолет в воздухе. Внизу сплошное нагромождение льдов с серыми полосами воды. До Северного полюса остается всего сто километров, разведка показала, что имеются достаточные чистые площади льда, пригодные для посадки тяжелых самолетов. С острова Рудольфа следует указание следовать на базу, но П. Головин принимает решение лететь до полюса, хотя горючего могло не хватить на обратный путь. И вот 5 мая 1937 года в 16 часов 23 минуты самолет над Северным полюсом! Это был первый советский самолет, достигший ранее недосягаемой точки Земли. И хотя внизу стояла сплошная облачность, эмоции переполняли экипаж. Кто-то написал свои фамилии в блокноте и выбросил за борт, кто-то сбросил любимый сувенир, а механик Кекушев метнул бидон с маслом «для смазки земной оси». Эта история долго еще смаковалась среди полярников.

При возвращении на базу оттуда передали, что аэродром закрыт сплошным туманом. Вся надежда была на запасной, который находился внизу сопки. В довершение ко всему, самолет сбился с курса, а бензин заканчивался. На последних каплях горючего, почти вслепую пришлось садиться на небольшую площадку, для этого не приспособленную. Только мастерство пилота спасло их от гибели. Самолет еще катился по льду, а двигатели заглохли – закончилось горючее.

21 мая 1937 года самолет Михаила Водопьянова с папанинцами на борту стартовал на полюс. Радист С. Иванов держал с базой устойчивую связь, но внезапно она оборвалась.

Что случилось? Самолет потерпел аварию? Вышла из строя радиостанция? Но почему тогда не работает Кренкель на своем "Дрейфе"? Никто не мог ответить на эти вопросы. Стоявшие на куполе ледника острова Рудольфа три огромных четырехмоторных самолета готовы были лететь на поиски пропавших. Начали поступать тревожные запросы из Москвы. И вот через напряженнейшие два с половиной часа приходят первые сведения с Северного полюса. Посадка прошла успешно, бортовая радиостанция вышла из строя при посадке, а на радиостанции, предназначенной для станции, сели аккумуляторы.
26 мая на полюс вылетели с о. Рудольфа три самолета. На одном из них бортрадистом летел Н. Стромилов.

Двенадцать дней участники экспедиции обустраивали будущую дрейфующую станцию, выгружали продовольствие и оборудование. И вот торжественное открытие дрейфующей станции. Короткий митинг. Взвивается на мачте Государственный флаг СССР. Один за другим взлетают самолеты и берут курс на юг. На северном полюсе остаются четверо: А.Д. Папанин, Е.К. Федоров, П.П. Ширшов, Э.Т. Кренкель, да еще пес Веселый. Впереди у них нелегкие девять месяцев жизни в сплошных льдах.

Н. Стромилов остается на о. Рудольфа и поддерживает связь с дрейфующей станцией. И вот весть: в июне через полюс в Америку летят на одномоторном самолете АНТ - 25 В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков! Воздушный путь из Москва в США проложен. Папанинцы из-за облачности не видели, но слышали шум мотора пролетающего самолета.

В июле в дневнике Н. Стромилова появляется запись: «12 июля по пути, проложенному Чкаловым, вылетают М. М. Громов, С. А. Данилин, А. Б. Юмашев! Включаем радиомаяк, устанавливаем наблюдение на волнах самолета — такого же АНТ-25, как у Чкалова. В 22 часа он пролетает над нами, мы слышим шум мотора, но самолета не видим — над островом шапка облаков».
В 1938 году за участие в экспедиции Н.Н. Стромилов был награжден орденом Ленина.
В 1939 – 1940 годах он был одним из строителей радиоцентра на мысе Шмидта.

Когда началась Великая Отечественная война, Н.Н. Стромилов служил в Ленинградском штабе партизанского движения в блокированном Ленинграде, обеспечивая радиосвязь с партизанскими отрядами.

После снятия блокады и освобождения Ленинградской области он вновь вернулся в Арктику – работал начальником связи Штаба морских операций Западной Арктики и начальником радиометцентра на острове Диксон.

Внешний облик Н.Н. Стромилова О. Ю. Шмидт описал так: «...Длинный и худой человек с горящими глазами, Дон-Кихот по фигуре, уверенно колдует среди тонких деталей современной аппаратуры».

Про личные качества один из «папанинцев» Е.К. Федоров вспоминал так: «Он резок и иной раз дерзок, он может вспылить, он не постесняется прямо и четко высказать свое мнение, никак не считаясь с тем, какими последствиями обернется это для него лично. И при всем том он вполне «совместимый». С кем? В каком коллективе? В таком, где нет лодырей и подхалимов, где каждый знает и любит свое дело, где все готовы выложиться до последнего ради выполнения общей задачи, где нет ни хвастунов, ни болтунов.

Он непримирим ко всякому разгильдяйству, «сачкованию», самонадеянности. И именно в этих случаях он будет и дерзок, и груб, и беспощаден».

В предисловии к своей книге «Впервые над полюсом», Николай Николаевич пишет: «Человек не может и не должен жить без прошлого. И правильно делаем мы, время от времени обращаясь памятью к делам давно минувших дней. Иногда это помогает, сопоставляя вчерашний день с сегодняшним, лучше понять, каких огромных успехов за относительно короткое время достигла наша Родина, иногда — не повторять ошибок прошлого. Часто обращение к прошлому заставляет нас склонить головы перед памятью наших соотечественников, отдавших жизни в борьбе за лучшее будущее поколений, в военное или мирное время — безразлично...».

Я думаю, что нам не совестно будет склонить голову перед памятью Николая Николаевича Стромилова, как достойного потомка своих предков.

В. РЕВЯКИН,
председатель историко-краеведческого клуба «Отечество».